1185 год. Восток — Запад. Том 2 - Страница 49

Неожиданно Бекет поднялся и направился к выходу. Он прошел через зал, где ужинали вельможи и епископы. Поднялся страшный шум: рыцари вопили, что он – предатель, и кидали в него объедки. Но приблизиться к архиепископу никто не посмел.

На улице под холодным дождем Бекета ждала другая встреча.

Там собрался почти весь город.

Слух о том, что Бекет стоит за правду, против вельмож и злых судей, заставил горожан ждать архиепископа на улице и трепетать в страхе, что его убьют.

Отныне Бекет был святым человеком, действиями которого руководил Господь. Не будучи народным вождем, Бекет становился им. И два рыцаря, выскочившие с пьяными угрозами вслед за Бекетом на улицу, вдруг оробели перед толпой и поспешили обратно в зал.

А Бекет был в отчаянии. В те часы, которые он провел в опустевшем зале, и минуты, когда шел под градом оскорблений, он понял свое бессилие. И понял, что в Англии его заточат в тюрьму или тихо задушат. И дело будет проиграно.

И он решил добраться до Рима. В этом был огромный риск, и только быстрота могла его спасти.

Решение Бекета оказалось полной неожиданностью для короля, который продолжал спокойно пировать с вельможами, смеясь над Бекетом и полагая, что тот прячется в монастыре. Он недооценил своего противника, хотя должен был знать решительный характер архиепископа.

Когда, спохватившись на следующий день, взбешенный Генрих разослал по всем прибрежным городам приказ схватить «бывшего архиепископа, а ныне изменника и преступника, скрывающегося от правосудия», было поздно. Бекет уже пересек Ла-Манш.

Добравшись до Рима, Бекет получил аудиенцию у папы и положил перед ним Кларендонскую конституцию. Хитрый Александр заявил, что он и не подозревал о ее содержании и никак не может ее одобрить, хотя еще недавно советовал Бекету покориться. Но это вовсе не означало, что он твердо стал на сторону Бекета. Он продолжал увертываться, стараясь не испортить отношений с Генрихом и в то же время опасаясь резкого языка Бекета и его все крепнущей репутации несгибаемого борца за торжество церкви.

В течение семи последующих лет Бекет жил на континенте. Людовик VII несколько раз обещал ему начать войну с Генрихом, чтобы восстановить справедливость. Но ничего реального не сделал – для него Бекет был лишь фигурой на шахматной доске, передвигая которую можно угрожать Генриху. Папа то посылал к Генриху кардиналов, чтобы помирить его с Бекетом, то корил Бекета за излишнее упрямство и отказ от компромисса. Генрих тратил бешеные суммы на подкуп кардиналов и нужных людей в окружении папы, надеясь выкрасть Бекета или добиться папского осуждения.

Все эти годы Бекет жил на хлебе и воде. Он повторял, что служит лишь Богу. Легенды о его святости и магической силе распространялись по всей Европе и докатывались до Англии, обрастая по пути все новыми и новыми деталями. Бекет стал надеждой всех англичан, недовольных королем и вельможами, он стал знаменем для того крыла духовенства, которое боролось за очищение церкви от скверны.

Бекет продолжал бороться, он писал страстные послания, которые достигали Англии, он грозил королю отлучением, и лишь папа смог удержать его от этого крайнего шага.

В течение этих лет Генрих продолжал укреплять свои владения во Франции, присоединил Ирландию, привел к покорности Шотландию. И неожиданно для многих он объявил о желании короновать своего старшего сына Генриха. Генриху-младшему было в то время пятнадцать лет, и король был еще совсем не стар. В 1170 году ему исполнилось тридцать семь лет. Он был здоров, энергичен и предприимчив, как прежде.

Генрих не намеревался отказываться от престола. Он задумал другое.

Статуя императора Фридриха Барбароссы в Гамбурге, Германия

В Европе было несколько королей и лишь два императора – император Византии и германский император Фридрих Барбаросса. Оба они считали себя наследниками римских цезарей.

Генрих решил создать третью империю – Британскую.

Титул императора он предназначал себе. А сыновей, их было четверо, хотел сделать королями. Для этого у него были королевства Английское, Ирландское, Шотландское и владения во Франции.

Добиться этого без согласия римского папы Генрих не мог: самостоятельное решение такого рода было бы узурпацией титула.

Но оказалось, что даже короновать Генриха-младшего нельзя. Возложить корону на голову английского короля имел право лишь архиепископ Кентерберийский. А им был Бекет.

Тогда Генрих обратился к папе с просьбой разрешить провести коронацию архиепископу Йоркскому, который рассчитывал занять место Бекета. После некоторых колебаний Александр III согласился.

Но как только Бекет узнал об этом, он немедленно приехал к папе и обвинил его в предательстве. Если бы слова Бекета были сказаны приватно, ничего бы не произошло. Но Бекет довел их до сведения многих, и папа понял, что не может отмежеваться от Бекета, который формально оставался главой английской церкви. Лишить его сана тоже было нельзя, потому что для этого надо было заманить Бекета в Англию.

И папа придумал уловку. Он сказал, что отправил архиепископу Йоркскому письмо с запрещением проводить коронацию. По сей день остается тайной – было это письмо или нет. Потому что архиепископ Йоркский утверждал, что никакого письма не получал.

Но и для Генриха-младшего, и его французской жены, воспитанников Бекета, коронационные торжества не были настоящими – молодая королева даже отказалась участвовать в церемонии, утверждая, что без Томаса Бекета она не будет законной. Король Генрих всех сломил – сопротивление вызвало в нем ярость бешеного быка. Принц Генрих и его жена были коронованы.